История советского танкостроения. Немец с Иберийского полуострова
12.09.2016    125

Непригодный для борьбы с танками

В отличие от «Легиона Кондор», где в немецких самолётах сидели исключительно немецкие экипажи, участие немецких танкистов в боях в Испании оказалось ограниченным. Специалисты, которыми командовал подполковник Вильгельм фон Тома (Wilhelm Josef Ritter von Thoma), в основном выступали в роли инструкторов. Воевать им, безусловно, тоже пришлось, но при этом их основной задачей было обучение испанских экипажей и обслуживание боевых машин. В первый раз немецкие танки отправились в бой 30 октября 1936 года.

Первый отчёт о боевом применении Pz.Kpfw.I Ausf.A был подготовлен фон Тома в конце ноября 1936 года. К тому моменту танкам пришлось повоевать против пехоты, которая вела по ним огонь из стрелкового вооружения. Советские танки в отчёте упоминались, но пока лишь поверхностно. В основном, отчёт был посвящён стойкости Pz.Kpfw.I Ausf.A по отношению к стрелковому оружию, и уже здесь дело обстояло не так хорошо, как того хотелось бы.




Прежде всего, проблемы оказались связаны с многочисленными приборами наблюдения, которые обеспечивали хороший обзор, но одновременно являлись основной целью для огня республиканцев. Отмечались случаи попадания пуль и их фрагментов через смотровые приборы внутрь танков и ранения членов экипажей. Отчасти попадающие пули гасились стеклоблоками, но и те нередко оказывались бессильными против пуль калибра 6,5 мм, на тот момент весьма распространённых. Пехота республиканцев стреляла по щелям смотровых приборов практически в упор, и стеклоблоки, рассчитанные лишь на попадания осколков, не выдерживали.

Получали ранения экипажи танков и от других вторичных осколков. Стрельба по заклёпкам приводила к тому, что некоторые из них ломались, и заклёпка с внутренней стороны отлетала, нанося ранения. Такие случаи, впрочем, были очень редкими.




Примерно те же проблемы, что и корпус, преследовали и башню. Огонь противника сосредотачивался на смотровых приборах и вооружении. Был зафиксирован случай попадания пули в щель между орудийной маской и башней, что привело к ранению командира танка в голову. Отверстие для прицела также являлось приоритетной целью для пехоты противника, были зафиксированы случаи выхода прицелов из строя. Велся огонь и по основанию башни, что приводило к её заклиниванию. За время боевых действий 23 танковых пулемёта были выведены из строя вражеским огнём. Ещё одним недостатком, который, кстати, отмечали и советские танкисты, стал недостаточный угол вертикальной наводки. В уличных боях это оказалось очень важно.

На некоторых танках вместо правого пулемёта немцы установили огнемёты.




В конце октября 1936 года на территории Испании появились первые советские Т-26. 29 октября советские танки впервые участвовали в боях под Мадридом, сорвав наступление франкистов. В конце ноября состоялись первые бои Т-26 против Pz.Kpfw.I. Об итогах этих столкновений немцы умалчивают, зато в советских отчётах говорится о том, что за это время было уничтожено двенадцать немецких и итальянских танков. В период с 15 по 20 декабря франкисты недосчитались ещё десяти танков. Примерно в это время в руках республиканцев оказался и главный герой этой статьи – Pz.Kpfw.I Ausf.A, серийный номер 10184, выпущенный на заводе Henschel и относившийся к 3-й серии La.S.




Отчёт, подготовленный фон Тома 6 декабря 1936 года, никаких данных о потерях не содержит. Создаётся впечатление, что немецкие военные, в отличие от советских, не скрывавших потерь, этот щекотливый момент в своих донесениях скромно обходили. Тем не менее, документ с ёмким названием «Опыт борьбы между немецкими пулемётными танками и русскими пушечными танками» прекрасно демонстрирует всю суть проблемы, с которой немцы столкнулись в Испании.

Уже начало отчёта расставляет все точки над “i”: пушечные танки имели явное преимущество над пулемётными. Зная о том, что у республиканцев появились Т-26, в боекомплект Pz.Kpfw.I немцы ввели бронебойные патроны. Это помогло, но не особо: на дистанциях 120–150 метров броня Т-26 пробивалась легко, но уже на дистанции 200 метров и дальше бронебойные пули оказывались бесполезными. Между тем, огонь 45-мм пушек, установленных на Т-26, позволял поражать немецкие танки на куда более дальних дистанциях – километр и более. На нескольких Pz.Kpfw.I Ausf.A установили итальянские 20-мм автоматические пушки Breda 35, но это были единичные случаи, не получившие массового распространения.

Несмотря на то что пулемётные танки однозначно оказались хуже пушечных, Pz.Kpfw.I были основным типом немецких боевых машин, которые воевали в Испании. Всего туда попало 102 линейных танка, из них около половины в модификации Ausf.A, плюс 4 командирские машины. «Наверху», впрочем, испанский опыт однозначно учли. Производство Pz.Kpfw.I окончилось в мае 1937 года, и как раз к этому времени развернулся выпуск Pz.Kpfw.II, имевшего в качестве основного вооружения 20-мм пушку.

Из Испании в Подмосковье

Впервые немецкие танки подверглись изучению советскими специалистами ещё в Испании. Их внимание привлекло то, что у Pz.Kpfw.I значительная часть броневых листов оказалась установлена под рациональными углами наклона. Благодаря этому стойкость брони против пуль винтовочного калибра возрастала. Согласно испытаниям, проведённым стрельбой по подбитым танкам, бронебойная пуля пробивала Pz.Kpfw.I на дистанциях 250 метров и ближе. Привлёк внимание и довольно мощный для такой небольшой боевой машины двигатель, а также проволочный спуск пулемётов.




Между тем, общая оценка оказалась далеко не лестной для немецкой машины. Прежде всего, связано это было с тем, что «танкетка», как нередко называли Pz.Kpfw.I, имела исключительно пулемётное вооружение. Слабость вооружения значительно снижала боевую эффективность танка. Стоит отметить, что по назначению Pz.Kpfw.I Ausf.A был примерно равнозначен Т-26, но на советском танке чисто пулемётное вооружение перестали устанавливать ещё в 1933 году. Из советских танков к концу 1936 года исключительно пулемётное вооружение осталось только у разведывательных танков-амфибий Т-38.

Общие выводы советских специалистов оказались очень близки к тем, что сделал в своём докладе фон Тома. Особых шансов при встрече с Т-26 Pz.Kpfw.I не имел, попытки сближения на дистанцию эффективного действия бронебойных пуль в большинстве случаев приводили к печальным для экипажа немецкого танка результатам. Не спасала его даже более высокая по сравнению с советским танком скорость.




Для более детального изучения в СССР был отправлен танк с серийным номером 10184. Уже к марту 1937 года трофейная немецкая машина оказалась на территории Научно-испытательного автобронетанкового полигона (НИАБТ Полигон) в подмосковной Кубинке. Согласно показаниям приборов, к моменту выхода на испытания танк уже прошёл 3426 километров. До выхода на полигон машину не ремонтировали, все работы свелись к смазке и регулировке.

Согласно переписке, недостающую левую гусеницу на Pz.Kpfw.I поставили с «танка Карден-Лойд». Больше всего на гусеничные ленты Pz.Kpfw.I были похожи траки транспортного трактора, приобретённого СССР в начале 30-х годов. Это и неудивительно, ведь La.S. создавался как раз на базе этого трактора. Скорее всего, на трофейный немецкий танк поставили именно его гусеницу. Стопроцентной замены не получилось: другие траки всё же немного отличались и оказались защемлены между зубьями ведущего колеса. В результате при езде танк немного вело в правую сторону.

На танке, помимо прочего, отсутствовали два смотровых прибора в башне, пулемёты и укладки боезапаса.




Для начала трофейный танк, получивший обозначение «Танк №1», подвергся тщательному изучению специалистами полигона. Проверялись все особенности трофейной машины, включая удобство посадки экипажа и доступ к агрегатам. Прежде всего, испытатели обратили внимание на бронирование танка, а также на большое количество смотровых приборов, обеспечивавших хороший обзор.

К положительным особенностям немецкого танка относилась удобная посадка экипажа. Место командира танка, который одновременно являлся наводчиком и заряжающим, признали удобным для работы. Сиденье могло регулироваться по высоте и снабжалось ремнями, что снижало риск упасть при езде на неровностях. Удачным оказалось и размещение рукояток механизмов поворота башни. Обратили внимание специалисты и на то, что смотровые приборы танка имели защитные стёкла «триплекс».




Обнаружили специалисты НИАБТ Полигона и ряд недостатков, местами весьма существенных. Если доступ к трансмиссии оказался вполне удобным, этого нельзя было сказать о двигателе. Небольшие люки затрудняли обслуживание мотора. Впрочем, это был эксплуатационный недостаток. Куда существеннее оказались проблемы, связанные с боевым применением. Люки танка были не герметичными и не представляли особых проблем для проникновения внутрь машины горючей жидкости, что подтвердили проведённые испытания. Таким образом, Pz.Kpfw.I Ausf.A оказался уязвим для бутылок с зажигательной смесью.

Проблемы уязвимости выявились и в моторном отделении. В верхнем кормовом листе имелись два отверстия для вентиляции, прикрытые сеткой. Они оказались очень уязвимы, поскольку рядом с ними находились бензиновые и масляные баки. Для вражеского огня эти сетки вовсе не представляли никаких проблем. К слову, в ходе модернизации Pz.Kpfw.I в этих местах появились броневые крышки, и это было сделано явно по итогам боёв в Испании.

Снежные испытания

Изучение конструкции танка было лишь частью программы испытаний. Согласно ей, на немецком танке предполагалось провести пробег длиной 150 километров, из которых 40 планировалось проехать по шоссе, 90 по грунтовой просёлочной дороге, а оставшееся расстояние – по заснеженной целине. Отдельно изучалась работа подвески в сравнении с Т-38. Судя по всему, при положительных итогах испытаний подобную систему собирались использовать на этом танке. Впрочем, очень похожая схема в СССР уже испытывалась на опытном танке Т-33 и мелкосерийном Т-41, и в итоге от неё отказались. Хотя наличие амортизаторов на Pz.Kpfw.I позволило улучшить характеристики ходовой части, тем не менее, к 1937 году она всё равно уже была порядком устаревшей.




По итогам испытаний общий километраж пробега вырос до 210 км. Вместо 40 километров по заснеженному шоссе танк проехал по нему все 100. На трассе была получена максимальная скорость 39,96 км/ч, то есть даже чуть больше паспортной. Средняя скорость танка составила 25 км/ч, при этом средний расход топлива составил 31,2 кг на 100 км. При этом отмечалось удобство управления танком, не требующее оказания больших усилий для воздействия на рычаги и педали. Двигатель показал себя вполне надёжным, а также легко запускающимся.

Впрочем, без недостатков и здесь не обошлось. Отмечался перегрев тормозных барабанов, при этом вентилятор, призванный их охлаждать, при длительных пробегах со своей работой не справлялся.

Одним из этапов испытаний стал замер тяги на крюке, составивший 2 тонны на 1-й передаче.




Дальнейшие испытания продолжились на просёлке, по которому танк прошёл 70 километров. Дело происходило в начале марта, и дорога была заметена снегом глубиной 20–30 сантиметров. Средняя скорость при этом составила 9–10 км/ч, а расход топлива вырос до 53,3 кг на 100 километров.




Финальным аккордом ходовых испытаний стала езда по заснеженной целине, в общей сложности немецкая машина прошла по ней 40 километров. Глубина снежного покрова достигала 30–40 сантиметров, больше 6–7 км/ч по такой местности танк разогнаться не мог. Именно на этом этапе начались серьёзные проблемы. Сначала сломался палец на левой гусенице, что было связано с износом. Куда более существенным оказалось то, что дважды с танка спадала правая, «родная» гусеница. Причиной этого испытатели назвали конструкцию ленивца и гусеницы. Выводы специалисты НИАБТ Полигона сделали верные: спустя 5 лет очень похожие проблемы обнаружились на американском лёгком танке Light Tank M3, у которого также с ленивца часто спадала гусеничная лента.

Испытания на заснеженной целине включали в себя переезд через ров с вертикальной стенкой высотой 0,8 и 0,7 метра. В первом случае преодолеть ров не удалось, во втором это получилось со второй попытки и с разгоном танка до 9 км/ч.




Дополнительно танк вполне успешно испытали на переезд через поваленное дерево, хотя первоначально это программой испытаний не предусматривалось. На этом испытания лесом не закончились – Pz.Kpfw.I начал валить деревья. Стволы диаметром 200 и 300 мм были ему не помехой, а вот сосна диаметром 380 мм оказалась непреодолимым препятствием. Валка деревьев никак не отразилась на техническом состоянии танка.

Далее последовали испытания на преодоление косогоров. Первый, с крутизной 14 градусов, танк преодолел без проблем, а вот следующий, с крутизной 24 градуса, удалось пройти только при движении по диагонали. На большее уже не хватало сцепления гусениц с грунтом. Далее последовали испытания по езде через кустарник и молодые деревья, находящиеся в глубоком снегу. Первый этап с глубиной снежного покрова 40 см пройти удалось, а на втором, где глубина снега увеличилась до 50–60 см, танк застрял (заглох мотор). Впрочем, это уже было явно перебором, здесь мог бы застрять едва ли не любой танк.

По итогам испытаний специалисты НИАБТ Полигона сделали вывод: ходовая часть Pz.Kpfw.I Ausf.A обладает рядом недостатков. Прежде всего, нарекания вызвали конструкция ленивца и гусеницы. Переход немецких инженеров на схему с передним расположением трансмиссии не избавил конструкцию танка от вероятности спадания гусениц. Не лучшим образом показал себя механизм натяжения гусеницы: его ход был мал, да и конструкция оказалась слабовата. Имелись нарекания и к переднему опорному катку, на который приходились серьёзные нагрузки, чреватые поломкой крепления амортизатора. Интерес к ходовой части трофейной машины со стороны военных был утрачен.




Всего за 5 лет до описываемых событий на полигоне ТЕКО под Казанью проходили испытания лёгкие танки Leichttraktor Rheinmetall и Leichttraktor Krupp. Несмотря на то что машины страдали массой дефектов, они оказались источником различных технических решений, позже использованных на советских танках. В случае же с Pz.Kpfw.I Ausf.A ситуация оказалась иной. Никаких технических решений, кроме толщины брони и отчасти корпуса с рациональными углами наклона листов, советские специалисты из него для себя не почерпнули. На фоне прибывшего из Испании трофея даже Leichttraktor выглядел более интересным. Итогом испытаний можно считать просто ознакомление с образцом бронетанковой техники иностранного производства. Кроме того, немецкий танк попал в советские справочники, где получил обозначение Т-1

После испытаний немецкий трофейный танк остался на территории танкового полигона. Согласно ведомости НИАБТ Полигона от 1.04.1941 года, «Т-1 Германский» с серийным номером 10184 и двигателем №9057 был не на ходу, но по внешнему виду технически исправен. Было принято решение поставить его в музей при полигоне. После начала войны танк, получивший на корпус балочные кресты, попал в справочник по немецкой бронетанковой технике, подготовленный полигоном к 11 сентября 1941 года. Дальше следы прибывшего из-под Мадрида трофейного танка теряются.

Источники:
РГВА
ЦАМО
Panzer Tracts No.1–2 Panzerkampfwagen 1 (Kl.Pz.Bef.Wg. to VK 18.01), Thomas L. Jentz, Hilary Louis Doyle, Darlington Publication, 2002, ISBN 0–9708407–8–0
Фотоархив автора
http://warspot.ru/6744-nemets-s-iberiyskogo-poluostrova

Автор - Юрий Пашолок