Метаморфозы амфибии-разведчика
18.10.2016    82

Не от хорошей жизни

То, что состоявшие на вооружении Красной армии плавающие танки-разведчики далеко не полностью соответствуют современным требованиям, командование РККА осознавало ещё в середине 30-х годов. Ещё более очевидным это стало по итогам боёв с применением танков в Испании. От ружейно-пулемётного огня броня плавающих танков Т-37 и Т-38 надёжно защищала только с дистанции 400 метров и дальше, а вооружения в виде пулемёта ДТ хватало только для борьбы с пехотой.

В результате советские танки-разведчики выигрывали у лёгких разведывательных бронеавтомобилей только за счёт более высокой проходимости и возможности преодолевать водные преграды. Понимая это, в начале 1938 года ГБТУ КА были оформлены тактико-технические требования на новый разведывательный танк, получивший индекс Т-39. Этот танк отличался усиленным бронированием. Вскоре он превратился в Т-40, который также получил более мощное вооружение в виде 12,7-мм пулемёта ДШК. Этот танк был принят на вооружение уже 19 декабря 1939 года, но по целому ряду причин к 1 июня 1941 года в войсках оказалась всего 121 такая машина.

Между тем, на ту же самую дату в РККА имелось 2314 танков Т-37 и 1143 Т-38. Как и Т-40, они распределялись по разведывательным батальонам. С самого начала Великой Отечественной войны танки-разведчики несли тяжёлое бремя, нередко выполняя несвойственные им задачи танков непосредственной поддержки пехоты. Это может показаться странным и даже нелепым, но из-за огромных потерь любая боевая машина для Красной армии была на вес золота. Присутствие в боевых порядках пехоты даже таких танков оказывало на войска положительное моральное воздействие: какой-никакой, а всё же танк.

Ряд авторов указывает, что вопрос экранировки Т-37 и Т-38 был поднят уже в июле 1941 года. Якобы в это время её разработали специалисты Научно-исследовательского института бронетанковой техники (НИИБТ Полигона), танк с дополнительной бронёй даже испытали, но дальше дело не пошло. Вопрос в том, что об этих работах почему-то не знают в НИИБТ Полигон. В отчёте института за 1941 год никакой экранировки не значится, и на самом деле история её появления развивалась несколько иначе.

Вопрос об экранировке плавающих танков был поднят в сентябре 1941 года начальником БТУ ГАБТУ КА (Бронетанкового управления Главного автобронетанкового управления Красной армии) военинженером 1-го ранга Н. Н. Алымовым. Связан он был с тем, что на ремзаводах стали скапливаться повреждённые Т-37 и Т-38. И возникла идея вместо обычного ремонта усилить бронирование этих танков и превратить их в сухопутные машины. Про увеличение огневой мощи на тот момент не было и речи – 20-мм пушек ШВАК едва хватало для вооружения новых Т-60.




Предложение об экранировке ремонтных танков было направлено сразу двум адресатам – заместителю наркома танковой промышленности А. А. Горегляду и директору завода №37 Г. Р. Фрезерову. Именно завод №37 являлся разработчиком и производителем Т-37 и Т-38, и задание на разработку экранировки Алымов возложил на его КБ. Очевидно, что всё это несколько не стыкуется с утверждениями о разработке экранировки на Т-37 и Т-38 НИИБТ Полигоном.

Задание заводу №37 было утверждено, а уже 30 сентября на предприятие был отправлен запрос о состоянии дел по нему. Согласно ответу Фрезерова, заводское конструкторское бюро (КБ) вовсю работало над экранировкой совместно с рембазой №2, находившейся в Москве на улице Нижне-Красносельской, д. 40. Непосредственно разработкой экранировки занимался отдел 22 КБ под руководством Н. А. Астрова.

Расчёты показали, что максимально допустимая масса экранировки Т-38 находилась в пределах 400–500 кг. Что же касается Т-37, то по поводу усиления его брони имелись большие сомнения. Танк и так страдал проблемами с дифференциалом, а дополнительная нагрузка могла их лишь усугубить.

Фрезеров предупреждал, что за отведенный промежуток времени заводское КБ успевает разработать экранировку только для машины одного типа. Несмотря на сомнения, связанные с возможными проблемами с перегрузкой, 1 октября 1941 года на испытания вышел экранированный Т-37. Его корпус получил экраны толщиной 7 мм, а башня – 6 мм. Был проведён обстрел танка из пулемёта бронебойными пулями с дистанций 50, 100, 150 и 200 метров. Испытания показали, что пуля пробивала экран, но листы самого корпуса в худшем случае получали вмятины. На этом основании комиссия сделала вывод, что танк не пробивается винтовочно-пулемётным огнём со всех дистанций.




На этом дело не закончилось. В середине ноября ремзавод №2 прислал техническое описание переделанного в сухопутный танк Т-37. Танк лишался поплавков, водоходного оборудования, поворотного сидения стрелка и одного стеллажа к пулемёту ДТ. Взамен танк получал экранировку. С бортов на него ставились листы толщиной 6 мм, закрывавшие пространство от кронштейнов ходовых тележек до крайних заклепок корпуса. Экранами закрывались и лобовая, и кормовая части корпуса. Прикрывались бронёй и выступающие части корпуса, включая бронировку радиатора. Также полностью экранировалась башня.

Помимо экранировки, в документе был предусмотрен и вопрос перевооружения танка. В первом варианте сохранялся пулемёт ДТ и укладка на 15 дисков. Во втором же варианте передняя часть башни переделывалась по образцу башни танка Т-40. В новую орудийную установку ставился крупнокалиберный пулемёт ДШК, а командир, он же наводчик, получал плечевой упор. Спаренного пулемёта ДТ в таком варианте не предусматривалось, но при этом сохранялось гнездо для него, а сам пулемёт помещался внутрь корпуса. Боезапас составлял 10 коробок по 60 патронов для ДШК.

Превышение массы экранированного танка над серийным Т-37 оценивалось в 350 килограмм: 400 кг приходилось на экранировку, 120 кг на ДШК с боезапасом, при этом вес удаляемых частей составлял 170 кг. Временные затраты на переделку Т-37 в варианте с ДШК составляли 473 нормо-часа, а со штатным вооружением – 316 нормо-часов. А по экранировке Т-38 ремзавод работ не вёл вообще из-за упомянутого выше жёсткого лимита по времени.

В дальнейшем вопрос экранировки Т-37 и Т-38 отпал сам собой: к концу 1941 года этих танков в войсках осталось очень мало. А имевшиеся на Ленинградском фронте Т-38 были нужны именно как плавающие танки-разведчики и в экранировке не нуждались. Не исключён, впрочем, и такой вариант, что некоторое количество Т-37 ремзавод №2 всё же переделал. Но на текущий момент это, скорее, лишь гипотеза, поскольку материалы переписки ремзавода того периода автору не попадались, равно как и фотографии экранированных танков.

Массовое перевооружение

Ещё больше вопросов возникает относительно перевооружения Т-38, якобы имевшего место в 1941 году. В списке бронетанковой техники на 1941 год, требующей перевооружения, Т-37 и Т-38 нет. Среди опытных работ НИИБТ Полигона перевооружение Т-38, также как и его экранировка, отсутствует.

Утверждение о том, что два танка, якобы носившие обозначение Т-38Ш, находились на НИИБТ Полигоне до конца войны, не имеет под собой никаких подтверждённых документами оснований. Известно, например, что в марте 1942 года за НИИБТ Полигоном числилось два Т-37, а по состоянию на 8 августа 1943 года полигон не имел Т-37 и Т-38 вовсе. К июню 1945 году на полигоне всё же появились такие танки, но эти машины имели обычное вооружение в виде пулемётов ДТ. Поэтому циркулирующие в литературе слухи о наличии неких «Т-38Ш» на НИИБТ Полигоне, а также существование самого такого танка следует оставить на совести тех людей, которые пустили эту информацию в массы.




В реальности в первый раз вопрос о перевооружении танков-разведчиков поднимался в ноябре 1941 года, и речь тогда шла об установке на них не 20-мм пушки, а пулемёта ДШК. Как уже говорилось выше, далеко дело не продвинулось, и был ли изготовлен хотя бы опытный образец Т-37 с ДШК, неизвестно.

Зато известно, когда к этой теме всё-таки вернулись – в самом начале 1943 года. Дело в том, что на Дальневосточном фронте к 1 июля 1941 года находилось 288 Т-37 и 155 Т-38. Небольшая часть этих танков осенью-зимой 1941 года отправилась с дальневосточными частями на запад, но большинство плавающих танков осталось на месте постоянной дислокации.

Идея поднять огневую мощь танков-разведчиков была материально подкреплена тем, что после прекращения производства Т-60 остался задел по пушкам ТНШ. В качестве исполнителя задания по перевооружению был назначен ремзавод №105, до 1941 года носивший название «Государственный авторемонтный завод № 105 имени Л. М. Кагановича» в Хабаровске. Это предприятие, после войны занимавшееся машиностроением, кстати, существует до сих пор и носит имя ПАО «Дальэнергомаш».




15 января 1943 года в адрес директора ОКБ-15 Б. Г. Шпитального пришло письмо из ГБТУ КА (Главного бронетанкового управления Красной армии, созданного в 1942 году в результате реорганизации ГАБТУ). Согласно ему, ремзавод №105 получал заказ на перевооружение четырёхсот танков Т-37 и Т-38. Поскольку существовал риск того, что в башню Т-38 не поместится штатная коробка с лентой для ТНШ, предусматривалась возможность использования магазинного питания. Представители ГБТУ просили Шпитального выделить специалистов из ОКБ-15 и направить их в Хабаровск.

О том, насколько серьёзно рассматривался вопрос перевооружения, свидетельствует письмо, направленное из ГБТУ в Главное артиллерийское управление (ГАУ) чуть позже. В нём Алымов просил выделить для танков, которые планировалось перевооружать, полтора миллиона 20-мм выстрелов.




Позже работы по перевооружению Т-37 и Т-38 на некоторое время исчезли из поля зрения ГБТУ КА. Тем неожиданнее выглядит запрос, сделанный 27 ноября 1943 года начальником ТУ (Технического управления) ГБТУ КА генерал-майором Афониным:





Если судить по этому запросу, с января по ноябрь 1943 года в ГБТУ КА вопрос перевооружения Т-37 и Т-38 попросту упустили. Вполне возможно, что где-то в другом месте ситуация бы попросту застопорилась, но дело происходило на Дальнем Востоке, не избалованном военными заказами, и столь ответственное задание не было спущено на тормозах. В Хабаровске не только довели до ума установку из пушки ТНШ и спаренного с ним пулемёта ДТ в башне танка-разведчика, но и запустили процесс перевооружения на поток.




Надо сказать, что информация с Дальнего Востока приходило, мягко говоря, нечасто. О том, когда именно были закончены работы по проектированию установки ТНШ в Т-37 и Т-38, информации нет никакой. Зато можно с уверенностью говорить о том, что с этим непростым заданием ремзавод №105 успешно справился. Установка более мощной пушки увеличила боевую массу танка всего на 100 килограмм, что позволило сохранить его плавучесть. Ремзавод провел и испытания, которые показали вполне удовлетворительные результаты.




Сколько же в итоге было переделано Т-37 и Т-38? Ответ на этот вопрос, похоже, так и останется загадкой. Согласно отчёту помощника командующего БТ и МВ Дальневосточного Фронта инженер-полковника Рогачёва, к 1 января 1944 года было перевооружено 97 Т-37 и Т-38. За январь 1944 года удалось перевооружить ещё 2 Т-37 и 11 Т-38, за февраль было отгружено 10 Т-38 с новым вооружением. На этом отчёты БТРЗ №105 снова пропадают из переписки. Опираясь на эти цифры, можно говорить как минимум о 120 танках, хотя итоговое их количество может быть гораздо большим.




Опасения насчёт того, что при перевооружении Т-37 и Т-38 на ТНШ придётся переделывать систему питания пушки боеприпасами, оказались напрасными. Судя по танку, который сохранился в экспозиции ЦМВС, проблем с этим не возникло. Не было и особых проблем и с установкой вооружения, поскольку по ширине лобовой детали башни Т-38 и Т-37 практически совпадали с башней танка Т-60. Орудийная маска во многом напоминала ту, что ставилась на Т-60. Это же было справедливо и в отношении расположения самой пушки ТНШ, пулемёта ДТ, а также прицела ТМФП-1. Что же касается бронировки маски, то она напоминала ту, которая использовалась на Т-30.




Меньшие, чем у Т-60, размеры башни частично компенсировались тем, что на плавающих танках отсутствовали громоздкие механизмы наведения. Наведение по вертикали осуществлялось при помощи плечевого упора. Удалось обойтись и без механизма горизонтальной наводки: как и на обычном Т-38, башня перевооружённого танка вращалась командиром (он же наводчик и заряжающий) вручную безо всяких маховиков. Боезапас к пулемёту ДТ был сокращён до 1260 патронов (20 дисков). Для ТНШ боезапас оказался равен 4 коробкам (240 снарядов), размещались они в ящике позади башни.




На завод для перевооружения машины поступали из частей Дальневосточного фронта, туда же они после установки пушки и отправлялись. Например, перевооружённые Т-38 по состоянию на январь 1945 года имелись в составе 77-й танковой бригады. Впрочем, есть определённые сомнения в том, что эти танки массово использовались в ходе сражений с японцами, начавшимися 9 августа 1945 года. Формально на 5 августа 1945 года на Дальнем Востоке находилось 52 Т-37 и 325 Т-38. Но уже с июня их стали выводить из составов разведывательных батальонов. В той же 77-й танковой бригаде к началу боевых действий Т-38 уже не было.

Теоретически такие танки могли входить в состав 4-го отдельного танкового батальона (отб) Тихоокеанского флота, который принимал участие в десантной операции в порту Сэйсин (Чхонджин), Корея. Вопрос в том, что в документах, связанных с этой операцией, упоминается только о переброске танков Т-26. Не исключено, что и 4-й отб к началу войны с Японией уже не имел в своём составе перевооружённых танков-разведчиков…




В истории Т-38 с 20-мм пушкой осталась ещё одна загадка, с которой и начиналась эта статья – происхождение танка, ныне находящегося на открытой площадке Центрального музея Вооружённых Сил РФ. Но решается она достаточно просто.

23 июля 1945 в адрес начальника ГБТУ КА генерал-лейтенанта Вершинина было направлено письмо от начальника НИИБТ Полигона генерал-майора Романова. В своём письме начальник полигона просил Вершинина отдать распоряжение бронетанковым и механизированным войскам (БТ и МВ) Дальневосточного фронта о передаче в музей 9 танков, включая и «Т-38 с пушкой «ШВАК». Как можно заметить, никаких индексов вроде Т-38Ш в отношении этой машины не использовалось. Так этот танк оказался в фондах музея при НИИБТ Полигоне, а позже (в 1965 году) его передали в Музей Советской Армии, ныне Центральный музей Вооружённых Сил РФ.

Несмотря на то что машина уже столько времени стоит на отрытом воздухе, в целом она неплохо сохранилась. В 2014 году группа волонтёров под руководством автора этой статьи привела танк в экспозиционный вид.



Источники:
ЦАМО РФ
Фотоархив автора
http://warspot.ru/7036-metamorfozy-amfibii-razvedchika

Автор - Юрий Пашолок